Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская

Высунув язык, я неделю торчала на кулинарных сайтах, пытаясь постичь сложную для меня науку приготовления пищи. И вот час икс пробил – закупив в ближайшем супермаркете свечи, свиную вырезку и клюкву, я, помолившись, приступила к готовке.

Сомнений в том, что парень по достоинству оценит выбор блюда, не возникало – накануне он достаточно долго в красках и подробностях живописал один из заграничных ужинов, на котором особенно неизгладимое впечатление на него произвела именно свинина в клюквенном соусе. Он столько времени уделил рассказу о гастрономических впечатлениях от этого легендарного блюда, что мною он был воспринят как намек и призыв к действию.

На каком этапе приготовления рецепт дал сбой, я до сих пор не знаю, но итог превзошел самые смелые мои прогнозы – такой реакции на свою стряпню я точно не ожидала. Кто же знал, что у моего новоиспеченного кавалера аллергия на орехи? Как говорится, предупреждать нужно.

Да я и добавила-то их самую малость, буквально для запаха. Но этого оказалось достаточно, чтобы парня раздуло, словно воздушный шар.

Позднее Лариса хохотала до слез, слушая описание внешнего вида моего возлюбленного. Сходство с парнокопытным, подарившим основной ингредиент для моего «кулинарного шедевра», оказалось поразительным. Когда его увозила «Скорая», он все пытался мне что-то сказать, шамкая губами-варениками, но я так и не смогла разобрать ни единого слова. Подозреваю, что к счастью, вряд ли то были слова благодарности за прекрасно проведенный вечер.

Собственно, мне на самом деле еще повезло, так как парень не успел насладиться всей прелестью приготовленного мною блюда, а то бы опозорилась окончательно. Мясо оказалось пересушено, а соус на конкурсе за звание «вырви глаз» наверняка занял бы первое место. Свечи пришлось погасить, а вместе с ними угасли и надежды на романтический вечер.

Эх, зря Лариса тот случай напомнила. К сегодняшнему кулинарному шедевру он не имеет никакого отношения. Тем более случались в моей практике и вполне себе удачные моменты. Например, пару раз я умудрилась сварить картошку, не забыв про нее и не спалив кастрюлю и квартиру. Так что… Да и вообще – приготовить макароны и, залив их яйцами, запечь в духовке способна даже такая неумеха, как я.

Все шло как по маслу, жар в духовой шкаф был подан своевременно, и потому к моменту, когда честная компания переступила порог дома, тот вовсю купался в восхитительных ароматах.

– О-о-о, – потянул носом Борисов. – Пахнет вкусно.

– А то! – слегка высокомерно произнесла я и, войдя в образ кухарки, подперла руками бока.

– Мыть руки и к столу! – скомандовала я грозно, и Илья, подыграв, взял под козырек:

– Есть, мэм, – воскликнул он.

Степан только хмыкнул, а Лариса одарила меня подбадривающей улыбкой.

Вскоре все сидели за большим, празднично накрытым столом, в списке моих немногих хозяйственных навыков значилось искусство сервировки.

– Не судите строго, – ворковала я, доставая из духовки сковороду. – Это мой первый опыт в приготовлении подобного блюда, да и набор продуктов невелик, но… – я перевернула запеканку на огромную тарелку, и честная компания в некотором недоумении уставилась на мой, с позволения сказать, «шедевр».

Начать с того, что он имел странноватый зеленый оттенок. Кроме того, слипшийся комок даже не намекал на присутствие в нем макаронного продукта. Если честно, выглядело это не очень аппетитно даже для создателя, а я, будучи лицом заинтересованным, приложила немало усилий, чтобы реабилитировать хотя бы в своих глазах это, с позволения сказать, «произведение».

Степан хмыкнул и открыл рот, чтобы, как подозреваю, сказать нечто едкое, но ему помешал Борисов.

– Выглядит… оригинально! – воскликнул он и даже не соврал! – Уверен, это очень вкусно, – не очень, правда, убедительно добавил он. Лариса усердно закивала головой и кинулась разрезать слипшийся макаронный комок.

Первым отведать таинственное нечто отважился хозяин дома. Присутствующие, включая меня, с напряжением следили за его реакцией. По лицу прочесть ее не удалось, но одобрительный возглас «вкусно» снял царившее за столом напряжение, и мы все схватились за вилки. Голод не тетка, а кушать хотелось сильно.

Дальнейшее описать трудно. Почти одновременно откусили мы по кусочку запеканки и так же синхронно бросились к мусорному ведру ее выплевывать. Есть ЭТО было невозможно – на зубах скрипел порошок, по вкусу сильно напоминавший соду.

Как выяснилось, это она и была. Тщательно прополоскав рот целым литром воды, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, которое, казалось, навсегда поселилось во рту, я метнулась к шкафчику, из которого доставала соль. Извлекла из него коробочку и с недоумением уставилась на иностранные буквы.

– Это что? – грозно спросила Борисова, сунув продукт ему под нос.

Тот недоуменно пожал плечами.

– Понятия не имею. Закупками занимается моя домработница. Но, судя по всему, сода. А ты что подумала?

– А я подумала, это соль! – голос дрожал и срывался. – Почему у тебя даже сода импортная? Чем тебе наша-то не угодила? Та самая, которая в красной упаковке с понятными обозначениями на родном языке?

– Лен, да не расстраивайся ты так, – миролюбиво произнесла Лариса. – Подумаешь, перепутала коробки. С кем не бывает?

– Ни с кем не бывает, – я уже почти рыдала, – только со мной. Только я вечно влипаю в подобные истории! Я ходячая катастрофа, которую нужно изолировать от общества.

Все присутствующие, даже Степан, бросились меня переубеждать. Подозреваю, никто просто не хотел становиться свидетелем истерики, на грани которой я в тот момент находилась.

– Я ведь должна была заметить, что яйца позеленели, – причитала я, заламывая в отчаянии руки. – И не надо было макароны заранее заливать. Они разбухли и превратились в кашу. К чему не прикоснусь, все порчу-у-у.

Разревевшись-таки, я помчалась в ванную. Заперев дверь на щеколду, включила воду и вволю предалась своему горю, размазывая соленую влагу по щекам.

– Лена, – голос Ильи проник через тонкую дверную перегородку. – Лен, открой, пожалуйста.

– Нет!

– Лен, мы китайской еды заказали, через десять минут доставят.

– Вот и ешьте, а я не голодна.

– Лен, ну что ты, в самом деле, как ребенок.

– Ребенок?! – я задохнулась от возмущения. – Еще назови меня маленькой, прояви остроумие.

– Лен, если не откроешь, я дверь выбью.

– Ха, напугал, – я сложила руки на груди и уставилась на коробку, как будто и впрямь ожидала, что она сейчас вылетит. – Твоя дверь, хочешь ломать – ломай. Мне не жалко.

Раздался треск дерева, но полотно устояло – Борисов на стройматериалы явно не поскупился – дерево крякало, но не поддавалось.

Так ведь и хозяин ему попался упорный. Словно дятел, стучал он по древесине в надежде выковырять червяка. То есть меня. Конечно, первой сломалась не дверь, а я.

Наскоро вытерев глаза полотенцем, я повернула замок, пропуская Илью внутрь.

Необходимо отметить, что ванная комната в доме Борисова по размерам вполне могла соперничать с гостиной в какой-нибудь хрущевке. Так что места для разборок она предоставляла в избытке. Но мне-то от этого легче не было – забившись в дальний угол, я затравленным зверьком взирала оттуда на Илью, который растерянно топтался на пороге, не зная, что делать дальше. Спрашивается, зачем с таким рвением внутрь пытался попасть? И тут меня осенило! Я расхохоталась, чем еще больше смутила Борисова. Он с недоумением смотрел на меня, а я никак не могла остановиться, едва ли не корчась в судорогах.

– Ты что же? – сквозь слезы проквохтала я, держась за живот. – Неужели решил, что я счеты с жизнью тут сводить собираюсь.

Илья отрицательно замотал головой, выглядя при этом не очень убедительно.

– То есть вот тюрьму пережила, похищение тоже, чтобы потом из-за макарон вены вскрыть, да? – я продолжала хохотать. – Ой, не могу!

Борисов резко подошел ко мне, встряхнул за плечи и поцеловал. Весьма оригинальный, нужно сказать, способ прекратить истерику. Оригинальный, но действенный. По крайней мере, смеяться я перестала.

– М-м-м, – промурлыкал Илья, щекоча дыханием мое ухо, от чего по телу пробежала дрожь. – Я соскучился, – еле слышно выдохнул он, заставив мое сердце биться чаще. Его руки заскользили по моему телу, откровенно проникая под одежду, не встречая при этом никакого сопротивления.

Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не Лариса, просунувшая голову в дверной проем.

– Лен, – позвала подруга и добавила: – Ой, простите, я не хотела, не думала, в общем… – Лара попятилась назад, а я очнулась и, резко отстранившись, пошатываясь, словно пьяная, последовала за ней.